« Да здравствует вождь советского народа великий Сталин », — такой недвусмысленный надпись уже на протяжении семи десятков лет « украшает » фасад старушки дома в селе Свитязь. Красную краску, которой писались ровные буквы фразы, не стереть, не забелить, не закрасить. Она поглощает все наслоения на своей поверхности и десятый или сотый раз проявляется едким кровавым оттенком. Историков и краеведов эта надпись еще не заинтересовала. Интерес к нему в курортном Свитязе проявляют только отдыхающие : фотографируют, расспрашивают о происхождении, удивляются бессмертию. Благо, что никто им не запрещает этого делать, и хата стоит при самом въезде в село.
— Этот дом строили в начале прошлого века еще родители моих покойного свекра : Ивана Устимовича и Евгении Юрьевны Павликов. Родители мужа пережили войну, при жизни не очень любили вспоминать о тех страшных годах. Кто автор той надписи, я не знаю. Свекор построил во дворе новый дом, а старый с тем сталинским лозунгом теперь у нас как музейный экспонат, — рассказывает нынешняя владелица недвижимости невестка Анна Игнатьевна Павлик.
Местный краевед Мария Терентьевна Гетьман- Кравченко (на фото вверху) знает больше о том времени, потому что не только собирала информацию о оккупирован фашистами Свитязе, но и сама была свидетелем многих событий. Слышала от людей, в той хижине в годы войны размещалась немецкая комендатура, а надпись была сделана для ее маскировки.
— Один немец потерял в селе часы, а Свитяжский парень нашел и показал отцу. Тот приказал отнести находку в комендатуру — именно в тот дом. Немцы поблагодарили малому и даже вгостилы конфетами и печеньем. С тех пор я, мала, и узнала об этом, — вспоминает Мария Терентьевна.
Еще одно событие врезалась в ее память — когда комендатура организовала на берегу Свитязя праздник. Немцы поставили целый ряд столов — с 30 метров длиной. Пилы, закусывали, а люди вдали стояли и за ними наблюдали. Когда оккупанты напились, то вылезли на столы и запели по -украински. Малая Мария запомнила ту песню на всю жизнь:
Мужик гой, мужик гой,
А мы коммунисты.
Мужик будет хлеб делать,
А мы будем есть.
Фашисты в Свитязе не проявляли агрессии к мирному населению. Карательных отрядов не было. Двое солдат немецкой армии квартировали и в доме родителей Марии Гетьман- Кравченко. Когда советские войска окружили в селе немцев, один из квартирантов заплакал, взял корзину и показал, что они уже в корзине, то есть в окружении. Достаточно противоречивыми фигурами были и повстанцы, « бандеровская столица » которых, по рассказам местных жителей, располагалась в соседнем селе Подманово.
— Те бандеровцы были какими-то неуправляемыми, часто оказывали вопиющее произволы. Так, воевали с немцами, но при этом и своих не жалели. Один рассказывал, что труднее всего было убивать женщин и детей. Они расстреливали еврейские семьи, свозили домой награбленное добро. Самое страшное, когда селом начали распространяться слухи об изнасиловании и убийстве бандеровцем молоденькой учительницы. Зверь прикидывал ее тело землей, а косы оставил на поверхности — жуткое было зрелище, — рассказывает Свитязянка.
Охотились бандеровцы и за отцом Марии Терентьевны, но откупился от них литром водки и 20 яйцами. А как-то повстанцы похитили немца, то фашисты угрожали все село сжечь, если не вернут живого и здорового. Час тогда немцы стреляли, а крестьяне попрятались — лежали под плавами Свитязского озера, еще и скот в тайник привели. Хватило бандеровцам ума — вернули оккупанта, а то бы ждала Свитязь судьба сожженной Волици.
Молниеносно был освобожден Свитязь от захватчиков. Мария Терентьевна вспоминает, как сидела с сотней Свитязян в болоте, как над головами летали снаряды и были слышны выстрелы. Командир подразделения советской армии приказал людям не появляться в селе, пока не услышат сигнала — трех выстрелов в воздух. Так и случилось: немцев погнали, во время боя никто из местных жителей не пострадал, только одну корову было убито снарядом.
С тех пор Мария Гетьман- Кравченко неоднократно ходила всеми лесными тропами — дорогами партизан, повстанцев и немцев. Поэтому и называет себя лешим. Может показать, где были окопы, землянки. Многие находки времен войны отдала в школьный краеведческий музей. А еще больше военных немецких трофеев — ящиков, патронов, снарядов, лент, то есть всего, что оставили фашисты после своего отступления, ее отец с другом закопал в глубокой яме. На дне озера Свитязь лежат другие немые свидетели войны — два немецких самолета, три катера, немало бомб.
Галина Сергеевна Денисовець, учитель истории СОШ I-III ст. с. Свитязь, в свое время присоединилась к созданию многотомного энциклопедического издания «История городов и сел УССР ». В родном селе обошла всех ветеранов и участников боевых действий, зафиксировала на бумаге их показания, создала уникальную коллекцию аудиозаписей. Жалеет об одном, что не оставила для себя копии колоссальной и ценной для потомков работы. Вопреки всему, первые уроки истории в 5 классе Галина Сергеевна традиционно начинает с экскурсии учеников к братской могиле, где нашли вечный покой расстреляны еврейские семьи, солдаты и командиры армии, освобождавших Свитязь от фашистов. Не удаляются из памяти и воспоминания ее матери Натальи Онисимовна Саковец, которая не упомянула ни одного серьезного конфликта между фашистами и местными жителями. Когда немцы были голодные, приходили к людям и вежливо просили есть. Насилие и мародерства не оказывали. Был и вовсе уникальный, как на военное время, случай. В сельском доме, где в одной из комнат был устлан деревянный пол (это большая редкость, остальные здания имела лишь холодный пол ), немцы обустроили госпиталь.
— Мама говорила, что на хозяев дома — госпиталя оккупанты давления не оказывали. Давали хозяйки время наварить утром есть, семья завтракала и уходила. Слава о хорошего врача в госпитале распространилась далеко за пределы села, потому лечил он и немцев, и украинцев. Привели как-то к нему девушку с запущенной формой чесотки. На нее было страшно смотреть — вся, с ног до головы, в коричневых струпьях. Врач приказал раздеться и смазал неизвестным препаратом все тело. Через неделю процедуру повторил, и пациентка выздоровела, — рассказывает Галина Сергеевна.
Для учителя очень близка тема войны. Через много лет после ее окончания Галина Денисовець вместе с коллегами прилагали немало усилий для того, чтобы ни одно имя героя, пал в бою за Свитязь, не было забыто. Переписывались с родственниками погибших, организовывали с ними школьные встречи, работали в архивах для точного воспроизведения военных событий, обустраивали могилы.
… С той памятью, доставшейся в наследство от войны семье Павликов, хозяйка Анна Игнатьевна не знает, как быть. Давно бы уже могла вставить в хижине новые окна, обшить фасад каким-то современным материалом, закрыв то ненавистный надпись о вожде Сталина. И близость к центральной трассы не позволяет реализовать запланированное. Когда строилась дорога к селу Емельян, полоса земли шириной более одного метра вышла семейной собственности. Теперь расстояние между хижиной и дорогой измеряется несколькими шагами. Словом, Анна Игнатьевна боится, что в один прекрасный день в хижину, которая стоит на самом повороте, на полной скорости въедет авто. Аварии на этом участке дороги — не редкость. Итак, по крайней мере еще несколько лет, пока дети Анны Павлик ни запланировали капитального ремонта, Свитяжский раритет — долгожитель напоминать Свитязяни и гостям о войне. А также о одиозного вождя, чье имя, написанное кровавыми буквами, пока не стирается ни с фасада, ни с человеческой памяти, ни по истории Украины.
Мирослава ЦЮПьЯХ.
