Николая Дороша мы застали в его родном селе Пулемец. Как настоящий хозяин он именно трудился на поле — крапивницу жуков на картофеле. Из дома вышла улыбающаяся жена Людмила, выбежали двое детей, важным шагом подошел к нам тесть. Сейчас в этой семье царит мир и покой. А два месяца назад сердца родных обливались кровью от одной только мысли о главе семьи, который находился на востоке страны, в зоне проведения антитеррористической операции. Воинская часть в г. Владимир-Волынский, затем полигон в г. Ровно — так стартовали в войну все бойцы 51-й Владимир-Волынской отдельной механизированной бригады. Среди них был и Николай Дорош. Военное руководство говорило, что солдаты поедут охранять украинский-белорусскую границу, а через несколько уже направляло их в г. Полтава. Колонна транспорта добиралась из Ровно к месту назначения какими-то вспомогательными, скрытыми от человеческого глаза путями.
— Я был водителем бензовоза. Кроме топлива, мы везли и боеприпасы. Когда в Белой Церкви солдат стали вооружать, выдавать патроны, гранаты, мы уже догадывались о том, что едем не в Полтаву. Полностью убедились в этом, когда на указательных дорожных знаках увидели надписи «Донецк» и «Луганск». Остановились на границе Донецкой и Днепропетровской областей, вблизи дачного городка. Должны были охранять эту территорию, чтобы из зоны АТЕ не прорвались сепаратисты. На открытом участке стояли наши бензовозы и КАМАЗы с боеприпасами. Они были сосредоточены в одном месте и чудом не стали мишенью для террористов. Одна граната или выстрел из миномета — и нас всех уравняло бы с землей. Так, приезжали генералы, учили нас, как во ниточку, то есть ровно, ставить машины, спорили, как копать окопы. Но ни слова — о безопасности и оперативное и правильное обустройство блокпостов, — Николай вспоминает первые дни пребывания на неспокойном Востоке.
А дальше было село Новоукраинка Донецкой области. Военное подразделение расположился посреди какого-то сада. Солдаты здесь чувствовали себя безопаснее, обстановка была спокойной. По 40-50 человек несли дежурство на блокпостах. Местная милиция, которая должна была дежурить с военными, чтобы проверять транспорт, приезжала и сразу уезжала. Так что, по словам Николая Дороша, блокпост как таковой не выполнял вполне своих функций. Были конфликты с местными жителями, которые разговаривали с солдатами языке мата, тыкали им дули и бросали на них бутылки с водой, имитируя гранаты. Два дня такого вот относительного покоя, а на третий — подъем на рассвете по сигналу тревоги. И жуткая новость: «Наших расстреляли под Волновахой …». Одни бойцы поехали на место происшествия, другие, в том числе Николай, получили команду занять оборонительную позицию: после трагедии поступила информация о скором пребывания транспорта с кадыровцами. А за день-два уже вовсю копались окопы, устанавливались ограждения из мешков, и солдаты круглосуточно находились в боевой готовности номер один. Николай вспоминает, что тогда среди неопытных и молодых бойцов обострилась паника. Одни блевали, только услышав выстрелы, вторые звонили домой и слезно просили родителей забрать их, третьи прятались, где могли. Спали уже не в палатках, потому что боялись, а на машинах. Взойдет фарами ночью какой-то транспорт — и все уже на ногах с оружием в руках. Было, что своих почти постреляли.
Бронежилета в солдата не было. Не раз ехал по дороге и думал, не выстрелит кто-то из леска, доедет живым-здоровым. Но Бог, видно, его берег, потому что еще в Ровно священники возносили молитвы за военных, кропили их святой водой, а дома без остановки молилась за мужа жена Людмила. Не только молилась, а собирала все необходимые справки (у Николая и Людмилы — трое детей), чтобы мужа вернули домой. Хотя бы дали разрешение на отпуск, потому что он на Востоке попал в дорожную аварию, сломал ребра, а лечение не было никакого. Поддерживала Людмила связь и с другими опечаленный волынскими матерями и женами, два раза ездила с ними перекрывать международную трассу.
— Мы хотели, чтобы нас услышали руководители области и вывели бойцов, не имели на теле ни одного средства защиты, с зоны АТО; чтобы навели порядок в Любомльском военкомате, где процветало взяточничество. Чтобы прохождение медкомиссии не было формальным и не ограничивалось двумя словами: «Здоровый» — «Здоровый», а на реплику солдата «Я плохо вижу» врач не отвечал цинично: «Сейчас ты у меня увидишь». После акции всеми нашими жалобами занялась прокуратура. Но воз, как вижу, и ныне там … — рассказывает Людмила Дорош со слезами на глазах.
Правда, матери и жены добились, что солдат перевели из зоны АТО в город Николаев и вернули домой более ста многодетных, а также непригодных для службы по состоянию здоровья мужчин. 11 июня прибыл в родной Пулемец и Николай Дорош — глава многодетной семьи. С криками: «Папочка приехал» первой обняла дорогого человека дочь Алина. Крепко пожал руку первенец Вадим — студент медицинского колледжа. Впервые за два месяца счастливо улыбнулся младший сын Ваня, который больше переживал за отца-солдата и после каждого телефонного разговора терроризировал маму, чтобы та ехала и забирала его с войны. Людмила при упоминании о том времени плачет. Война, которую недавно видели только на экране телевизора, изменила их всех.
Мирослава ЦЮПьЯХ.
